Митрополит Климент: "О важном, что объединяет номинантов Патриаршей премии"

В короткий список премии в этом году включены:

• Байбородин Анатолий Григорьевич;
• Богатырев Александр Владимирович;
• Бурляев Николай Петрович;
• Воронцов Андрей Венедиктович;
• Дмитриев Сергей Николаевич;
• Козлов Сергей Сергеевич;
• Лютый Вячеслав Дмитриевич;
• Шацков Андрей Владиславович.

Хочу поделиться своими наблюдениями о том, что в творчестве этих мастеров слова созвучно: читая одного автора, невольно вспоминаешь строки другого.

О важном, о высоком можно говорить на основе каких-то крупных событий, глобальных решений, ситуации выбора, которым определяется многое, а можно и на основе чего-то абсолютно обыденного, повседневного, привычного и небольшого, где и не сразу рассмотришь важное в малом.

Среди "Путевых вех" Анатолия Григорьевича Байбородина есть совсем небольшой рассказ "За други своя". Главные герои — два соседа, люди интересные, с творческим началом, сейчас уже пожилые. Возраст Кеши Манечкина приближается к восьмидесяти. Возраст второго мужчины точно не назван, но очевидно, что если и отличается, то не сильно. Это человек, так и оставшийся, несмотря на возраст, для односельчан Лёшей Русаком, "некогда процветающий, ныне прозябающий художник… ибо не по безродному и окаянному лихолетью слишком русский и народный… с тоски вечно хмельной". Он и уснул на природе, на хвое под сосной, не дойдя до дома.

Далее рассказчик видит:

Кеша Манечкин семенит, тележку катит. Спрашиваю:

— Ты куда это, Кеша, с тележкой побежал? По навоз?

— Какой, Тоха, навоз? Счас Русака в тележку погружу, на дачу отвезу. Простынет — земля не прогрелась… А сам не дойдёт — отяжелел.

— Ну, беги, Кеша, выручай друга.

Попрощался и думаю: за други своя не жалеет живота, а у самого и живота осталось… добрести до погоста.

Тема доброты, милосердия, готовности прийти на помощь всегда была одной из важнейших в русской литературе.

Особое внимание хочется обратить на произведения, в которых доброта эта далека от рациональности. Милосердие, доброта, готовность помочь выше справедливости и не стремятся к справедливости. Они — свидетельство желания относиться к людям с подлинной христианской любовью.

Уснувший герой рассказа спит на хвое, потому что в очередной раз поддался отнюдь не полезной привычке. На улице, в общем-то, тепло, гибель ему не грозит. Довести его до дома сосед не в состоянии, донести — тоже. Но сосед не может остаться в стороне. Оба — люди немолодые, здоровье и так далеко от идеального, вероятно. Простынет — кто знает, как организм справится. И вот Кеша Манечкин, сам пожилой, познавший и старческий убыток сил, и болезни, находит вариант помощи соседу: на тележке довезти. Довезти другого, спасти его от болезни, хотя у самого сил мало. Вот оно: самое искреннее желание помочь человеку.

Ещё в 2014 году Вячеслав Дмитриевич Лютый сказал:

Для современной русской прозы очень важно создать литературного героя, в котором житейские недостатки сочетались бы с некоей идеей, которой подчинена его жизнь. Он может ошибаться и быть порой несправедливым, но одновременно не может отказаться от себя самого, от того, что любит всем сердцем. В этом случае его облик становится узнаваемым в каком-то главном смысле: это вовсе не близнец читателя, однако в нём живет очень большая чувственная и смысловая часть человека, который перелистывает страницы произведения.

"За други своя" — аксиома для героя Анатолия Байбородина. "За други своя" — нравственная основа, на которой строилась и, надеюсь, продолжает строиться русская история. Это проявлялось в важнейшие моменты: в сражениях, среди лишений и испытаний. Но этому есть место и в повседневности, в быту. "За други своя" — воплощение христианской любви к другому человеку или людям. И герой, для которого это норма жизни, который просто не мыслит, что можно поступить по-другому, не может не запомниться читателям.

Приведу также цитату из статьи Андрея Венедиктовича Воронцова:

Сила большого художника не только в том, чтобы "назвать" какое-либо явление — это и публицисты могут. Художник создает волнующий, парадоксальный, порой непонятный образ, но именно такой зачастую даёт толчок для глубоких философских рассуждений.

Андрей Воронцов, сам будучи прозаиком и публицистом, хорошо знает то, о чём пишет. Но как верно это наблюдение по отношению к любому по-настоящему хорошему литературному произведению. И в совсем небольшом рассказе Анатолия Байбородина, где образы, в общем-то, только намечены и остаются для читателя из-за этого во многом непонятными (или, точнее, неполными), эти образы ведут читателя к серьёзным, глубоким размышлениям о жизни, о творческом начале и человеческом стержне, о том, что составляет саму суть человека.

Продолжая тему доброты и справедливости, не могу не вспомнить героиню рассказа Александра Владимировича Богатырева "Внучка Мичурина". Валентину Белову так прозвали, потому что она была очень хорошей огородницей. Сама Валентина объясняла свой успех так:

Только сажаю, а растит Господь,

— понимала, что без помощи Божией не может человек что-то сделать доброго.

Однажды к ней в огород пробрались чужие коровы и многое успели съесть. Через некоторое время прибежала хозяйка, которая боялась, что Валентина пойдёт жаловаться к участковому, предлагала деньги за испорченное. Валентина её успокоила, пообещала, что жаловаться никуда не пойдет, и денег не взяла.

Казалось бы, чужие коровы испортили значительную часть огорода: справедливо было бы взять с хозяйки деньги, но Валентине была не нужна такая справедливость. Она думала и о том, что дети, убегая на речку, могли не закрыть калитку, потому коровы и вошли, а больше о том, что пропал не весь огород, что прокормиться они смогут, что всякое в жизни случается.

Почти все односельчане удивлялись "глупости" Валентины, отказавшейся брать компенсацию. Она же не унывала и продолжала работать, молиться и за всё благодарить Господа. Осенью оказалось, что испорченные коровами грядки дали урожай — даже лучше прежнего. Господь помог человеку, помнящему главное: доброта, милосердное отношение к другому важнее справедливости.

Та же тема есть в романе Сергея Сергеевича Козлова "И.О.В.". Главный герой произведения Иван Олегович Васильев, будучи бизнесменом, человеком богатым, помогает другим людям много — даже больше, чем может себе позволить без риска для благополучия своего бизнеса.

Он закладывает в бюджет немалые суммы для помощи, но они уже использованы, а появляется кто-то, кому действительно трудно и кому можно попытаться помочь. И Иван Олегович дает нужную сумму — он в первую очередь добрый человек, сохранивший в себе человечность, а уже потом руководитель.

Кто осудил бы его, и так постоянно и много помогающего, если бы кому-то он отказал, потому что средства отложены на что-то другое, нужное для развития дела? Но его главный судья — совесть, и она за то, чтобы помочь.

Потом, оказавшись сам в бедности, лишившись практически всего, из двух небольших купюр, оставшихся у него, он отдаёт другому, оказавшемуся в нужде человеку, одну из них, хотя все бы его поняли в этой ситуации, если бы он просто прошёл мимо. Когда жизнь наладилась и снова появился достаток, хотя и не настолько большой, как ранее, Иван Олегович остаётся человечным, внимательным к другим.

Он способен отдать то, что стоит значительных средств, тому, кому сейчас это нужнее. Если человек не может просто принять такой дар, находит вариант, что тот мог бы сделать для него взамен. Статус, богатство, деньги, испытания не затмевают в человеке главного — человечности, христианской любви к другому. Стремление сделать для другого что-то доброе в нём сильнее рационального, делового начала.

Говоря о главном герое романа Сергея Козлова "И.О.В.", не могу не вспомнить стихотворение Сергея Николаевича Дмитриева из цикла "Библейские максимы". Это свидетельствует о том, что лучшие авторы современности в своих произведениях в художественной форме постоянно напоминают читателям о вечных ценностях. Я легко могу представить, что герой романа Сергея Козлова читал бы стихотворение Сергея Дмитриева, соглашаясь с каждым словом:

Доброе имя ценнее богатства,

Добрая слава дороже монет,

Дружбы и чистого братства

В мире возвышенней нет.

 

В помощи ближним — спасенье,

В помыслах честных — завет

Высшего благословенья

И непотерянных лет.

Время, отданное помощи людям, не потеряно — в этом можно быть уверенным.

Во время чтения романа Сергея Козлова "И.О.В." вспоминаются и строки Николая Петровича Бурляева:

С рожденья сердцу суждена

Добра со злом война.

Другого нет у нас пути

Лицо своё найти.

 

Найдя его — не отступить.

Самим собою быть.

Покой хранить, добро творить,

Всё сущее любить.

 

Но даже те, кем обретён

Свет Истины простой,

Ввысь поднимаются трудом…

И всё-таки — что объединяет всех названных авторов? Я бы ответил словами поэта Андрея Владиславовича Шацкова: "Заповедное, Богом даренное слово".

Процитирую несколько четверостиший из его стихотворения "Размышление о русском слове:

Убегут тараканы за тёплую печь,

И кузнечик закончит звенеть бестолково…

Мы остались вдвоём — я и русская речь,

Заповедное, Богом даренное слово.

 

Как его уберечь? Как его удержать?

Чем его прикормить, может, хлебом с ладони?

Но оно неухватней речного ерша,

То оно норовистей, чем дикие кони…

 

…И не надо другого. В другом не найду,

Что зовётся в романах "любовью большою"…

Жить со словом, упавшим на душу, в ладу –

Значит, жить с озаренной любовью душою!

Если автор помнит, что слово у него "Богом даренное", если слово это приносит в его душу христианскую любовь к другим, то и относиться к своему дару автор будет ответственно, и читателей звать к христианской любви к ближнему.