Как коммунисты запретили Церковь, а Бог запретил коммунистов

8 апреля – особая дата для тех, кому тем или иным образом мешает Русская Православная Церковь. В этот день в 1929 году президиум Всероссийского ЦИК и СНК РСФСР приняли постановление «О религиозных объединениях», которое окончательно лишало Церковь юридического лица. Особенно резкую позицию занимали И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Е.М. Ярославский и В.М. Молотов, выступавшие за отказ от «послаблений» периода НЭПа.

Этот документ можно с полным основанием считать образцом той государственной политики по отношению к Русской Православной Церкви, о которой мечтает нынешний неформальный «союз безбожников», состоящий из ряда деятелей современного искусства, правозащитников, храмофобов, научных атеистов и других профессионально активных граждан, исповедующих самые разные взгляды, но почему-то удивительно единых в своём негативном отношении к РПЦ.

Постановление лишало Церковь как социальный институт легальных оснований для существования и деятельности на территории РСФСР. Новый закон закреплял существующую практику, продолжая линию, намеченную ещё в 1918 году в Декрете «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который был подготовлен наркомом юстиции Исааком Зераховичем Штейнбергом.

И.З. Штейнберг. Фото: www.globallookpress.com

Специально для Царьграда своим мнением о том, как мог появиться на свет закон, который носил дискриминационный характер по отношению к большей части населения страны, поделился Валерий Николаевич Расторгуев, руководитель научного совета экспертного центра ВРНС:

Беззаконие выполняет те же функции, что и закон в тоталитарном обществе. Само по себе постановление было в общем-то не нужно. Советской власти совсем не обязательно было принимать закон, лишающий Церковь юридического лица, чтобы стереть с лица земли своего идейного противника. Кстати, и сам Ленин считал, что писаное право может быть «неправом», а «неправо» может стать правом, если оформится как письменный закон. И это не будет означать появление нового закона, это будет лишь новое беззаконие в форме закона. Именно так можно сказать о постановлении «О религиозных объединениях». У Церкви отобрали все права, включая право на социальное служение, помощь. Само слово благотворительность было стёрто из русского языка. В течение длительного периода вплоть до настоящего времени Церковь только заново учится существованию в обществе, постепенно восстанавливая себя в правах.

Сегодня, когда в обществе ощущается нехватка гражданской инициативы, солидарности и милосердия, необходимо увидеть корни проблемы. В особенности важно сделать это безоглядно ностальгирующим по Союзу гражданам, поскольку без «изменения ума» не изменится к лучшему и жизнь страны. Постановление – отличный пример той политики большевиков, которая привела в конечном итоге к повсеместной инфантилизации населения, отсутствию гражданского общества, способного к самоорганизации в условиях мирного времени. Приведём статью 17 постановления дословно:

«17. Религиозным объединениям воспрещается:

а) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей;

б) оказывать материальную поддержку своим членам;

в) организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, по обучению религии и т.п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь».

Советская власть целенаправленно уничтожала традиционный, многовековой общественный институт, отвечающий за взаимопомощь, социализацию, обучение и досуг народа. Государство душило церковь как своего прямого конкурента, способного решать социальные проблемы и предлагать свою повестку. Партийная идеология претендовала на человека без остатка, марксизм-ленинизм, обещавший рай на земле, ревновал народ ко Христу, который учил делать различие между Богом и кесарем.

Фото: mor2vin / Shutterstock.com

Постановление было направлено на полное уничтожение иерархической структуры, экономической самодостаточности, социальной полезности православной церкви. В соответствии с документом паства была раздроблена на религиозные общества и группы верующих, имеющие право исключительно на совместное отправление культа и не связанных между собой. Любая экономическая составляющая – будь то свечные лавки или типографии – запрещалась. Храмы передавались в ведение местных органов власти, без санкции которых было запрещено проводить собрания верующих. Налицо тотальный контроль, дробление, дискриминация, но формально – «свобода религиозного исповедания» согласно статье 4 Конституции СССР 1924 года.

В итоге за 10 лет, к 1939 году, на весь Советский Союз оставалось чуть более 100 действующих храмов (из 29 584 на 1928 год) и всего четыре действующих епископа. Остальные храмы были национализированы и использовались не по назначению или были взорваны; священники – убиты, расстреляны, сосланы в лагеря или ударились в обновленческий раскол. Только в ходе Великой Отечественной войны руководство оценило патриотическую направленность Церкви, и с учётом необходимости обращения к русским историческим корням (по переписи 1937 года верующими себя назвали 56,7% населения) решило восстановить патриаршество и ослабить давление на Церковь.

Лишь в октябре 1990 года раздираемая идеологическим кризисом советская власть вернула Церковь в правовое поле, приняв закон «О свободе вероисповеданий». Впервые с 1929-го государство наделило русскую Православную Церковь правоспособностью юридического лица. Отныне религиозные организации могли владеть недвижимостью, заниматься хозяйственной деятельностью, обрели право свободно распространять свои религиозные убеждения, получили доступ в общеобразовательные учреждения и право создавать свои учебные заведения, использовать средства массовой информации для миссии, свободно распространять религиозную литературу.

Фото: www.globallookpress.com

Церковь теперь могла жить в соответствии со своим внутренним уставом, распоряжаться финансами, пользоваться всеми правами общественной организации. Совет по делам религий при Совете министров СССР был лишён властных полномочий, а нового органа, контролирующего религиозную жизнь, создано не было.

Светское — не значит советское или атеистическое

В наши дни, после принятия в 1997 году ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях», который пришёл на смену ФЗ РСФСР от 25. 10. 1990 «О свободе совести и религиозных организациях», выстраивается новая система отношений между Церковью, государством и обществом: атеистическое наследие, век высоких технологий, религиозная безграмотность подавляющего числа граждан и вместе с тем свободное и независимое положение Церкви формируют совершенно новую эпоху.

70 лет унизительного, бесправного положения церкви и по сей день приводят к тому, что статья 14 Конституции РФ толкуется прогрессивной общественностью в антицерковном ключе. Да, Российская Федерация – светское государство. Но именно светское, а не советское или атеистическое. Понятие светскость не определено ни в законодательстве России, ни где-либо ещё. Но можно с уверенностью сказать, что светский характер государства гарантирует верующим право реализовывать свои убеждения в жизни точно так же, как и неверующим – свои. У верующих не меньше прав, чем у неверующих. Это касается образования, воспитания детей, искусства, политики, самоуправления и любых других сфер жизни общества. Слава Богу, действующий президент России Владимир Путин это понимает:

Если мы говорим об отделении Церкви от государства, то в современных условиях мы должны говорить о другом содержании этой светскости, и она, на мой взгляд, должна заключаться в том, что между государством и религиозными организациями должен установиться совершенно другой режим взаимоотношений – режим партнёрства, взаимной помощи и поддержки.

В. Путин. Фото: www.globallookpress.com

Уникальность исторического момента состоит в том, что в России верховная власть заинтересована в укреплении позиций Русской Православной Церкви, поскольку без неё невозможно сохранение и укрепление традиционных духовно-нравственных ценностей, которые в России необходимы суверенной власти как опора и обоснование для реализации самостоятельной политики. Кроме того, нынешние государственные деятели своими глазами видели, что происходит с властью, государством и обществом, которые объявляют войну Богу. Они не хотят повторять бесславный конец тех, кто покусился на Церковь.