Начинается большая чистка – 10% всех чиновников пойдут на мороз

Михаил Мишустин показал себя руководителем, у которого не просто слова не расходятся с делом, но дело быстро следует за словами. СМИ ещё не успели как следует переварить его предложение на 10% сократить штат чиновников, как первая ласточка новой реформы вылетела из гнезда: упраздняются Федеральное агентство связи и Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям. Их функции, согласно указу президента, передаются наверх, то есть в Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций России. Этот указ президента – первая, но явно не последняя "птица счастья". Агентств точно станет меньше. 

Чиновные игры во влиятельность

"Министр Шадаев вырос в аппаратном весе одним росчерком пера" - так прокомментировал это сообщение политолог Марат Баширов. Действительно, Максут Шадаев, министр связи России, получил дополнительные полномочия и дополнительные обязанности, но самое главное – дополнительные деньги, которыми он непосредственно распоряжается. Самые важные из новых полномочий, как представляется, связаны с финансированием государственных средств массовой информации, включая телекомпании, – это самая "вкусная" часть работы Роспечати. Россвязь тоже добавляет министру вистов в аппаратной игре, выигрыш в которой – влияние на работу правительства в целом. Министр оказывается теперь непосредственным руководителем федеральных целевых программ, связанных с информатизацией, а также всей работы по распределению гражданских радиочастотных каналов.

Не менее важно, что упразднение Роспечати означает уменьшение влияния и возможностей казавшегося непотопляемым Михаила Сеславинского, который бессменно руководил агентством с 2004 года, то есть с момента основания ведомства, а до того, с 1998 года (!), - Федеральной службой по телевидению и радиовещанию. Сеславинский – тот чиновник, с именем и работой которого связано развитие российских СМИ и при позднем Ельцине, и в XXI веке. Эпоха в нашей бюрократии. Теперь человек, долгое время бывший более влиятельным, чем многие министры, уходит в тень: в лучшем для него случае его формальный статус не изменится (так как руководитель федерального агентства – это статусно заместитель министра), но реальные возможности уменьшатся кратно.

Сам Сеславинский на сайте Роспечати опубликовал прощальное письмо, в котором чётко описал, чем занимался и чем теперь командовать перестал:

На протяжении 16 лет Роспечать обеспечивала финансирование крупнейших российских телерадиокомпаний, государственных информационных агентств, газет и журналов. А в течение последних 10 лет мы выступали в роли госзаказчика при реализации одного из самых масштабных и амбициозных проектов в сфере отечественного телевидения – перехода на цифровое вещание.

То же самое будет происходить и с другими руководителями упраздняемых ведомств: из почти полностью самостоятельных фигур, более влиятельных, чем отдельные министры правительства, они окажутся замами своих министров.

Зачем вообще нужны федеральные агентства?

Стоп, с этого места поподробнее: что такое вообще эти федеральные агентства, зачем они были нужны и почему теперь часть из них можно сократить? Реформа российского государственного управления 2004 года разделила федеральные ведомства на три этажа: кроме министерств возникли подчинённые им службы по надзору за важнейшими направлениями деятельности и федеральные агентства.

Всего агентств 24. Например, министерству природных ресурсов сегодня подчиняются Федеральная служба по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромет); Федеральная служба по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор); Федеральное агентство водных ресурсов (Росводресурсы); Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз); Федеральное агентство по недропользованию (Роснедра). А вот под Минспортом, Минпросвещения, Минстроем и так далее никаких агентств нет.

Смысл федеральных агентств в том, что это "руки" министерств – организации, которые отвечают за финансирование конкретных проектов по конкретным направлениям.

Часть федеральных служб и агентств самостоятельны и неподконтрольны министерствам. Влияние их руководителей может быть очень велико. Так, главу Федерального медико-биологического агентства Веронику Скворцову по привычке часто называют министром, и это понятно. Ведь ФМБА контролирует медицину в закрытых городах, регулирует безопасность при использовании атомной энергии, и это лишь малая часть работы агентства.

Другое "суперагентство" (которое, очевидно, никому и в голову не придёт упразднять) – Роспотребнадзор. Ведомство, которые многие считали скромным и малозначительным, в период "самой странной пандемии в истории" превратилось в настоящего монстра контроля с возможностями, сравнимыми с возможностями силовых органов, и реальными полномочиями, позволяющими корректировать деятельность почти всех федеральных органов власти и абсолютно всех региональных органов. Влияние Роспотребнадзора станет предметом отдельного рассмотрения в рамках административной реформы, как только пандемия закончится, – никто не оставит ведомству столько влияния. Но это дело будущего.

Список федеральных агентств, как выяснилось на этой неделе, пока не окончательный. По мнению осведомлённых источников, кандидатами на сокращение являются сегодня ещё несколько федеральных агентств. Надо отметить, что разные источники называют разные проекты оптимизации, но, по-видимому, угроза нависла над Ростуризмом (логика тут такая: в регионах подобные органы подчинены министерствам культуры и почему бы не устроить так же на федеральном уровне?), Федеральным агентством по делам национальностей (тут наблюдатели упирают на то, что о ведомстве в последнее время мало слышно, эффективность его нуждается в обоснованиях)

А лорд здравый смысл сидит и ждёт

Перераспределение властных полномочий, оптимизация органов исполнительной власти – это всегда про деньги. И в не меньшей степени – про публичную политику: граждане любят, когда увольняют чиновников и сокращают расходы, так что чем больше руководитель сокращает аппарат и экономит бюджет, тем на большую популярность он может рассчитывать. А то, что 10% чиновных должностей, пусть даже часть вакансий есть и сейчас, дадут существенную экономию средств, тут и спорить не о чем.

Правда, популярность популярностью, но если оптимизировать и сокращать только ей в угоду, можно поспешить и людей насмешить, и это ещё в лучшем случае. Среди множества примеров того, как это в России сегодня и во все времена бывает, – деятельность мэра Якутска Сарданы Авксентьевой. Так, 18 ноября г-жа Авксентьева сообщила, что продаёт здание мэрии своего города на улице Ленина, потому что хочет сэкономить на его содержании 32 миллиона рублей в год. А городских чиновников куда, на мороз? А для них будет построено новое, современное и вроде бы дешёвое здание в 17-м квартале Якутска. С большими открытыми пространствами для работы, модно-офисное.

Что тут скажешь? Мэр Якутска, конечно, не федеральный министр. Но либералы так её славят за современность и демократичность, что на всякий случай хочется сказать: "Эй, правительство! Не надо так! Оптимизация оптимизацией, но о здравом смысле забывать не стоит".