Дипломатия без науки – нищая дипломатия. Учёные решают, как ей помочь

«Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
«Иди, спасай!» Ты встал — и спас...»

Так давным-давно писал Пушкин о Кутузове, но парадоксальным образом эти слова заставил вспомнить открывшийся в Москве всемирный форум научных фондов. 

Когда отказывает дипломатия обычная... 

Научные фонды — это научные финансисты. Их предназначение — давать учёным гранты на исследования. Бывают они частными и государственными. В Москве собрались государственные. Из почти 80-ти стран.

Почему важно, что государственные? Потому что являются их, государств, институтом. Например, фонд науки и технологии Саудовской Аравии и вовсе официально обозначается принадлежащим королю Абдалле ибн Абдул-Азизу — King Abdulaziz City for Science and Technology. Многие носят в своих названиях слово «национальный». Тоже потому, что финансируются не из частных источников, а из государственных.

Почему это значимо? Потому, что они так или иначе проводят в науке государственное влияние, государственную политику и государственную волю. То есть дают деньги от государства на то, что ему, государству, нужно от науки получить. И, следовательно, по природе своей такие фонды являются инструментом государства для финансирования научных исследований.

А почему не напрямую из бюджета, раз уж они государственные?

Потому что бюджет не избирателен и бюрократичен. Если и выделит деньги, то скопом. Как говорится, «так, вообще». Чиновник ведь не обязан разбираться в науке. Если правильно оформлены бумаги, для него всё в порядке. Вот и звучали в кулуарах саммита цифры, что при прямом государственном финансировании от 60 до 80 процентов денег уходят на малозначимые, не дающие внятного результата исследования. Да, верно говорят, что в науке и отрицательный результат — тоже результат. Но в том-то и дело, что часто получается отсутствие вообще чего-либо внятного. Даже статьи в научном журнале. И это проблема всех стран.

Академики РАН М. Ковальчук и В. Панченко. Фото автора

А научные фонды, управляемые, как правило, выдающимися учёными, как, например, Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), которым руководит один из «коренников» лазерного гандикапа последних десятилетий, академик Владислав Панченко, дают деньги не просто так, а с пониманием. С пониманием истинных нужд и перспектив науки. И это понимание базируется не на основе мнений руководителей, а на принятых, проверенных научно и практически методологиях отбора перспективных работ. После профессиональных многоступенчатых экспертиз и выигрыша гранта на конкурсе, где порой побеждает одна заявка из тридцати.

И вот такие финансовые инструменты для поощрения перспективных научных исследований со всего мира собрались в Москве, чтобы обсудить и выработать общие подходы к... дипломатии.

Точнее, к дипломатии научной. Под нею сегодня понимается и сфера практическая — постепенно формирующийся свод правил международного сотрудничества учёных, — и сфера научная. То есть осмысленная научно теория и практика дипломатической деятельности. Если совсем просто, теория дипломатии, которая должна лежать в её фундаменте.

Зачем?

В первом приближении понятно: РФФИ несколько лет назад признан одним из «отцов» научной дипломатии. И раз уж российский фонд стал организатором саммита Глобального исследовательского совета (а именно так зовётся всемирная ассоциация национальных научных фондов), то естественным кажется и такой выбор основной темы собрания.

В то же время очевидным — и об этом много говорилось на форуме — является и другое: в условиях, когда традиционная дипломатия показывает признаки эрозии в современной международной обстановке, остаётся искать опоры в той дипломатии, которая пока не эродировала. А именно — в той, которая, никем специально не развиваемая, не пестуемая, не имеющая даже практически записанных правил, тем не менее существует, работает и даже развивается. Как развивается, несмотря ни на какие политические бури, сотрудничество между учёными различных стран. А мировое научное сообщество продолжает поддерживать доброжелательные отношения между учёными разных стран, несмотря на турбулентную обстановку на планете. О чём и заявил глава РФФИ, академик Панченко при открытии саммита, приведя саму встречу в Москве как один из примеров таких отношений. 

На саммите ГИС. Фото автора

Без науки любая политика — это нищая политика  

Так можно перефразировать высказывание одного из гостей саммита. Изначально оно звучало так: «Без науки любая политика — это нищая политика». Имелось в виду, что политика, не опирающаяся на научный анализ, на рекомендации учёных специалистов, не прислушивающаяся к ним, всегда будет политикой произвольной, непоследовательной, противоречивой. Легкомысленной, в конце концов.

Вроде той, что проводит в настоящее время президент США Дональд Трамп, своими решениями побивший уже не посуду, а целые посудные лавки. И даже у вернейшего клеврета США, председателя Совета Европы Дональда Туска вырвавший горькие слова: «Глядя на последние решения Дональда Трампа, кто-то может сказать: с такими друзьями враги не нужны. Но, скажем откровенно, ЕС должен быть благодарен. Спасибо ему, что мы избавились от всех иллюзий».

А вот научное сотрудничество оказалось не сильно подвержено политической конъюнктуре. Недаром в Москву, по словам главы РФФИ, академика Панченко, съехалось ныне столько участников и гостей, сколько не собирал ни один форум ГИС. 

Так может быть, тогда учёным и собраться как экспертам и решить, как переформатировать отказывающую под напором западных политиканов дипломатию? Ведь уже очевидно, что нынешние конфронтационные политические процессы в мире являются с научной, с философской, с исторической точки зрения лишь признаком того, что современная мировая политическая система находится при последнем издыхании.

Как ялтинская двухполярная система сменилась в 1991 году пост-ялтинской однополярной, так и сегодня уже эта заменяется новой мировой архитектурой — многополярной. Так может действительно решиться впервые в истории не войной сломать старое и построить новое здание мировой политической системы, а собраться этаким всепланетным «архитектурным бюро» из научных экспертов всех стран? Которые и предложили бы научно обоснованный проект? А научные фонды под эгидой Глобального исследовательского совета профинансировали бы эту работу?

Нет, к сожалению, на данном этапе это невозможно, считают те же реалистично мыслящие учёные. «Да, без науки любая политика — это нищая политика, — отметил собеседник "Царьграда". — Но нельзя впадать в другую крайность, полагая, что учёные — носители спасительного рецепта. Однако без них, видимо, невозможно выйти на наиболее оптимальные и жизнеспособные решения. Иначе эта вся политика и дипломатия превращается в импровизацию или же волевое навязывание решений — силовое, субъективное. Что мы сегодня и наблюдаем».

Но в длительной перспективе, убеждены учёные, всякая импровизация со стороны политиков, дипломатов, не основанная на анализе, на экспертной проработке, всё равно долго не живёт...